Матчем со сборной Хорватии футбольная сборная России завершила свое участие в основном этапе отборочного турнира чемпионата мира по футболу.
Результат матча известен. Счет неутешителен. Проигрыш оплакан. Призрачные надежды на участие нашей сборной в чемпионате мира по футболу в декабрьском Катаре 2022 года остаются. И для того, чтобы призрак превратить в реальность д0лжно, не теряя времени, отбросив эмоции, обсудить случившееся в хорватском городе Сплите.
Любое обсуждение, если оно мотивировано стремлением получить реальный результат, а не реализовать простую потребность в словоблудии по принципу: «Что хорошего? Ничего хорошего? Ну, тогда всего хорошего!», -предполагает алгоритм, включающий 4 «ступеньки». Этими ступеньками является обсуждение ответов на вопросы: «ГДЕ?», «КУДА?», «КТО?», «КАК?».
Ответ на вопрос «ГДЕ» означает определение главных условий процесса взаимодействия российской команды с командой соперника. Вариантов ответа могло быть два: а) в известных условиях; б) в новых, неожиданных для нас условиях.
Определение «главных» условий подчеркнуто мной не случайно. Сюда не относятся ситуативные условия (погода, температура воздуха, настроение тренерского штаба и т.п.). Главные условия включают: знание задачи соперника и собственной задачи; стиль игры команды соперника; основной состав команды соперника и игровой стиль каждого члена основного состава соперника.
Задача соперника была известна. Она определялась турнирным положением команд накануне матча. Соперника устраивал только победа, следовательно, он был обречен на игру в атаке с высоким прессингом. Стиль игры команды соперника также был хорошо известен. Сборная Хорватия провела немало матчей в одном составе, и эти матчи наблюдали представители нашего тренерского штаба, плюс к тому имелись видеозаписи. Игровой стиль ведущих футболистов сборной Хорватии также не был тайной за семью печатями. Эти футболисты играют в известных европейских клубах и не единожды демонстрировали там свой игровой почерк. Довели ли эти знания наши тренеры до игроков российской сборной? Хотелось бы надеяться, что довели. В противном случае, зачем они вообще получают зарплату?
Вывод: Ответ на вопрос: «ГДЕ?» был очевиден. Игра должна была проходить в известных условиях.
Ответ на вопрос: «КУДА» предполагает выяснение направленности тактического плана команды на игру. Здесь теоретически могло быть три варианта: а) системно атакующий; б) контратакующий; в) автобусно-оборонительный. Для системно атакующего варианта у российской команды не было ресурсов. Оставался выбор только между вариантами «б» и «в». Судя по заявлениям Карпина до матча и комментариям после окончания матча, тренеры выбрали вариант «б». Действительно, логика здравого смысла показывала, что лишь острые контратаки могли охлаждать пыл высокого прессинга хорватской команды, давать передышки нашим оборонительным редутам, а при наличии удачи поразить ворота соперников. На деле же этот вариант реализован не был. Главный тренер российской сборной Карпин после матча заявил, что футболисты, выйдя на поле, не захотели сыграть в контратакующем ключе.
Если Карпин прав, тогда причиной провала выбранной на матч тактики, явилась мотивационная установка футболистов. То есть, вместо ведущего мотива «достижения результата», игроки приняли в качестве ведущего – «мотив избегания неудачи». Могло так произойти? Запросто, но при условии, что тренерский штаб не располагает достаточными профессиональными навыками психологии убеждения. И Карпин косвенно подтвердил это, сказав после матча: «Я не уверен, смогу ли я психологически подготовить команду к стыковым матчам, если судить по тому, что было вчера».
За это признание мы не должны корить Валерия Карпина. Напротив, хорошо, что, хотя бы один представитель российского тренерского корпуса публично озвучил проблему дефицита психологической компетентности тренерского состава.
В 2014 году основатель и руководитель Научно-исследовательского института проблем социального управления Максим Сергеевич Лубяной увлек меня идеей разработки эффективной модели психологической структуры деятельности футбольной команды. Не стану говорить о том, каких эмоциональных и финансовых затрат ему стоила работа над реализацией этой идеи. Скажу лишь о том, что на разных этапах исследования к работе привлекались как известные психологи, так и футболисты, завершившие игровую карьеру. И в кратчайшие сроки (к маю 2017 года) наш, можно сказать любительский коллектив, разработал модель ПСД футбольной команды. Мы ознакомили с ней двух титулованных российских тренеров, а также руководителей одного из известных клубов российской премьер-лиги. Получили лестные оценки, но практическое внедрение разработки оказалось невозможным. Могу лишь предполагать, что причиной явились «подводные рифы», связанные с возможным лишением баснословных гонораров агентской братии, обеспечивающей сегодняшние профессиональные футбольные клубы России легионерами-игроками и легионерами-тренерами. Но это тема отдельной статьи. Сегодня же я хочу лишь подчеркнуть вполне очевидный факт: тренировочный процесс в российском футболе нуждается в профессиональном психологическом сопровождении.
Были времена, когда тренеры футбольных команд обходились без помощи физиотерапевтов. Новаторские работы Валерия Лобановского заставили пересмотреть взгляды на футбол. И сегодня нет ни одного тренерского штаба, игнорирующего данные физиотерапевта. Настала пора включить в штат команд профессионального психолога. Был бы таковой в сборной России, не встало бы проблемы «выдвижения мотива достижения результата» на ведущее место в мотивации деятельности игроков в Сплите.
Но только ли психологический фактор явился причиной действия российских футболистов по «автобусно-защитной» тактической схеме? На этот вопрос мы сможем ответить после того, как рассмотрим ответ на вопрос: «КТО?»
Ответ на вопрос: «КТО?» предполагает выявление реального субъекта реализации тактического плана. То есть, выяснение того, кто реально (наши футболисты, или другие люди: футболисты команды соперника, тренеры, болельщики, судьи) навязали процесс развития игровой ситуации.
И здесь нам не обойтись без рассмотрения схемы расстановки игроков на поле и фамилий футболистов, призванных эту расстановку воплотить в жизнь. Валерий Карпин заявил, что тренерский состав использовал схему: 4-3-3. Так ли это?
На поле в первом тайме было действительно четыре профессиональных защитника. А вот что касается полузащиты и нападения, здесь явная несостыковка. На поле было 5 полузащитников, а не три, и 1 нападающий. Конечно же, Карпин может сколь угодно долго причислять полузащитников Бакаева и Ионова к нападающим. Но, как говорится в известной татарской поговорке: «От частого повторения слова «халва» во рту слаще не станет».
Теперь взглянем на персоналии игроков, вышедших на поле в первом тайме в полузащите и нападении. Баринов – опорный полузащитник. Выполнял привычную для себя роль опорника. Фомин и Головин – оба являют пример креативных атакующих полузащитников. Совершенно естественно, что два претендента на одну роль, могут конкурировать, мешая друг другу. Так в реальности и произошло. В итоге более молодой и энергичный Фомин подавил действия Головина. Это означало, что опыт Головина в матчах такого уровня не был востребован. А часть энергии Фомина была растрачена на конкуренцию с Головиным «за роль плеймейкера». Возможно, именно этой части энергии и не хватило нашему игроку для сохранения движения во втором тайме. Одновременное появление на поле Бакаева и Ионова вообще выглядело как дичайший тренерский просчет! Ионов всегда и везде играл роль правого крайнего полузащитника. Его эпизодические смещения в центр атаки в матчах клубного первенства России можно перечислить на пальцах одной руки. В прежние времена таких игроков называли «бровочниками», из-за их приверженности действовать по бровке поля. Бакаев несколько более разносторонний полузащитник. Он может вести игру, как на правом фланге, так и в центре. Но!!! В данном матче место центрального атакующего полузащитника уже было занято Головиным и Фоминым. Смещаться туда Бакаев не мог при всем своем желании. Ему оставался лишь правый фланг, но там работал Ионов. Вновь возникла конкуренция за роль. Естественно повторилась та же картина взаимных помех. В итоге скорость Ионова оказалась невостребованной (а другого яркого качества у него отродясь не водилось). В свою очередь, оказалась невостребованной и креативная игра с обыгрышем соперника и смещением для удара в центр Бакаева. Ситуацию могло спасти лишь активное действие центрального нападающего. Но Смолов для подобного действия не готов уже давно (с момента перехода из команды «Краснодар» в команду «Локомотив»). Смолов в чемпионате России, привык играть «на чистых мячах», а не вести жесткую борьбу за мяч.
Выбор в качестве нападающих незабивных Смолова и Заболотного – пожалуй, самая главная вина Карпина. Возможно молодой главный тренер нашей сборной, отвергая лучшего бомбардира чемпионата страны Агаларова, и игнорируя напористого молодого форварда Тюкавина, руководствовался правилом: «Старый конь борозды не испортит». Но при этом, Карпин, видимо, забыл продолжение этой народной мудрости: «…зато глубоко и не вспашет».
В итоге на поле были выпущены потенциально сильные полузащитники, но мало совместимые между собой (Баринова оставим за скобками – он выполнял привычную роль без конкурентов). А номинальный центральный нападающий вообще отсутствовал в зоне «боевых действий», опустившись к центру поля и лишив команду хоть какого-то адресата мяча впереди. Поэтому на поле никакой конструктивной игры реально и быть не могло. Возник типичный «колхозный» бардак «бей-беги». Поэтому, отбившись в первом тайме, игроки в тайме втором, утвердились в правоте выбора мотивации «избегания неудачи».
Ответ на вопрос: «КАК?» – это выяснение вопроса: «как команда взаимодействует с жизненной ситуацией – изменяясь или застревая». В первом варианте, команда стремится уделять достаточно внимания внешним факторам ситуации, гибко меняя свои действия. Во втором случае она стремится к повторению привычных шаблонов, основанных на познании собственных реальных возможностей.
Здесь и Карпину и футболистам можно только посочувствовать. Не имея достаточного времени для формирования шаблонов атакующих действий, основанных на взаимопонимании сильных индивидуальных качеств партнеров, команда была ограничена в возможности реализации второго варианта. Первый же вариант был фактически перечеркнут тренерским штабом, исключившим отбор в сборную молодых креативных и смелых игроков (Агаларов, Тюкавин, Сергеев). Последний был взят на сборы, но на поле не выпущен. Молодого Захаряна не было из-за травмы, а Мостовой не попал в основу в первом тайме, фактически предрешившим стиль игры в тайме втором.
Говорить предметно о том, в каком направлении надлежит действовать в мартовских матчах (полуфинальном и, надеемся финальном) можно будет лишь после жеребьевки 26 ноября. Этому разговору будет посвящена отдельная статья.
А сегодня в качестве превью могу лишь процитировать слоганы к известным художественным фильмам, вполне применимые к грядущим мартовским баталиям нашей сборной:
1.Изменишь одно – изменится всё!
2.Настоящая сила не может быть дана – она может быть только взята!
3.Некоторые люди не могут поверить в себя – пока кто-нибудь не поверит в них!
4.Страх – это кандалы. Надежда – это свобода!
Александр Жмыриков,
действительный член Международной Академии Психологических Наук,
член-корреспондент Балтийской педагогической академии.
E-mail: inmost@bk.ru
